TELE MOUSTIQUE (Бельгия)
13 октября 1999

Её красочный и ритмичный спектакль в "Forest National", проходивший там три вечера подряд, привёл в восхищение 25 000 человек. Раздевается она, пожалуй, немного меньше, а раскрывается, может быть, немного больше. Спустя пятнадцать лет после своего появления тайна Фармер остается такой же неразгаданной, а её успех таким же ошеломляющим.

О ней почти ничего точно не известно, за исключением объективных цифр её успеха: объёмы продаж каждого из её альбомов превышают миллион экземпляров (INNAMORAMENTO тоже приближается к миллиону), а третье турне также как и предыдущие собирает полные залы.

Встретиться с Милен Фармер - исключительное событие, её редкие интервью проходят по особому церемониалу. Она, без сомнения, единственная артистка, которая выбирает большой отель вблизи европейских сообществ, единственная, которая не соглашается, чтобы записывали то, что она говорит, хотя это и является гарантией от искажения её слов. Возможно, она не любит слишком долго выдерживать взгляд собеседника, предпочитает иметь время подумать, немного помолчать. Но если не считать этих предварительных переговоров, которые создают напряжение в ожидании встречи, Милен Фармер, в конечном счете, оказывается вполне "нормальной". Накануне её потрясающий выход на сцену был чем-то похож на схождения богини в мир земной. Но два часа спустя за кулисами закутанная в пальто она принимала, улыбаясь, золотой диск и любезно пожимала руки коммерческим посредникам, сопутствующим её успеху. Её лёгкие туфли открывали пальцы ног, натруженные танцами на высоких каблуках и обёрнутые повязками. Это была реальность, в которую было тяжело поверить, слушая её очаровательный шёпот и застенчивый смех.

Jean Luc  Cambier  Вы кажетесь менее строптивой в интервью, чем раньше. Вы стремитесь развеять ложные тайны и правдивые недоразумения?

Mylene Farmer  Нет, после выхода альбома я дала два интервью ( Elle и Vogue ) и вы первый, с кем я встретилась после начала турне. Я не хочу ничего опровергать, утверждать, что меня зовут не Мари-Элен, а Милен и тому подобное (улыбка). Напротив, попытка оправдаться кажется мне потерей времени, и мне всегда трудно объяснять образ или песню, даже если я нахожу очень лестным, что кто-то интересуется мной и моей работой. Я понимаю, это очень соблазнительно.

C  Это тем более соблазнительно для такого успеха, как "Je te rends ton amour". Чувствуется, что песня построена на конкретных ссылках, но её не возможно до конца расшифровать.

M  Я знаю, что значит эта песня совершенно определённо. Но не мне навязывать какую-либо интерпретацию. Это может быть история любви или история отречения от Бога.

C  В ней есть ссылки на живопись, на Гогена и в особенности на австрийского художника экспрессиониста Эгона Шиле.

M  То, что его подпись помещена под песней на буклетке компакт-диска, сделано намеренно. В его истерзанном мире я узнаю себя. Это малоизвестный художник, и я знаю, что практически никто из моей публики не поймёт этой ссылки. Не обязательно открывать его, но я хочу вызвать любопытство, точно также как книга приводит меня к другому автору.

C  Журналы регулярно представляют в качестве интервью последовательность заявлений, составленную из различных интервью, взятых в разное время. Этот приём вас задевает?

M  Иногда меня это раздражает, но я также должна признать, что из-за того, что я говорю редко, ответ на тайну, которая мне тоже служит, иногда является ложью во спасение. Эти, так сказать, первоначальные заявления уже переделаны и становятся иногда непонятной словесной мешаниной. По некоторым вопросам я, конечно, изменила свое мнение, но нужно смотреть по каким конкретно. Во всяком случае, я не отрицаю ничего из того, что я сказала или сделала.

C  И всё же вы захотели уточнить, что вы не шлюха, даже если вы и поёте это в "Libertine".

M  Но этот персонаж является частью меня. Будь то XVIII век или XX, я не шлюха, но это не препятствует желанию выражать некоторые вещи через их театрализацию. Но одновременно я себя защищаю и говорю себе, что это не очень важно. В 2000 году это меня не беспокоит.

C  Говоря о волнении, которое пробудил в вас этот персонаж, вы даёте понять, что сначала он был вам чужим. Маркиз де Сад, например, вам посоветовали его прочитать?

M  Это не навязанное чтение. Мне ничего не навязывали. Сада я полюбила и читаю до сих пор.

C  Сада часто сводят к садизму, к извращённой сексуальности, но его творчество, современное творчеству великих философов, в высшей степени революционно. На вашем альбоме вы поместили цитату Франческо Альберони, который также сравнивает зарождающуюся любовь с коллективными революционными движениями.

M  Да, жить без какого-либо влияния, без цензуры, жить, пользуясь полной свободой, это то, что я хочу защищать.

C  Слово "коллективный" всё же удивляет. Вы поднимаете бунт в клипе "Desenchantee", но отказываетесь от идеи быть предводителем.

M  Это по скромности, скажем так. Я не хочу брать на себя такой груз, но что парадоксально, во мне есть эта сила, и в то же время мне нравится быть той, кто побуждает к этому порыву. Когда я вижу, что происходит в зале во время "Desenchantee", это доставляет мне огромное удовольствие. Быть первой, кто сформулировал эти слова (Всё хаос/ Вокруг/ Мои идеалы: слова/ Истёртые) и что целое поколение узнаёт себя в эти словах... Это опьяняюще.

C  Количество артистов, которые проходят курс психотерапии, доказывает, что творчество ни от чего не лечит, но всё же удивительно, что вы отвергаете эту идею, в то время как ваше творчество столько раз было подвергнуто психоанализу.

M  Конечно, творчество не лечит. Психоанализ меня интересует, в интеллектуальном плане. Вероятно, можно вылечиться от неврозов, но я видела людей, ставших ещё большими невротиками после лечения. Я испытываю определённое любопытство, но если бы я прошла курс психоанализа, и даже если так оно и есть, я бы об этом не сказала. Я оставляю за собой право давать ответы, которые меня устраивают. Нельзя слишком доверять моим сиюминутным заявлениям. Всё меняется. Это одно из положений буддизма.

C  Буддизм учит, что привязанность к вещам и к людям носит в себе также и негативный аспект. Сложнее или легче отказываться, когда у тебя есть всё?

M  Начинаешь учиться, больше не доверять, отступать, но отказываться нелегко. Я вполне осознаю, что у меня привилегированная жизнь. Теперь это "всё" меня смущает. Это "всё" не спасает от тёмных полос в жизни. Я получаю прекрасные отклики от публики, но этого хватает не всегда.

C  Страсть не длится, но так ли это важно?

M  Несомненно, нет, и в этом, что касается меня, одно из изменений, о которых я вам говорила. Страсть исчезает, и это единственный способ найти место для другой страсти, но всё же в уходе страсти есть нечто ужасное. Но в любом случае, ранимость - это приятный и необходимый спутник.

C  Несмотря на провал Джоджино, в котором вы снялись для Лорана Бутонна, вы всё ещё мечтаете о кино. Потому ли, что фильм - это всегда сильные моменты?

M  Да, конечно, есть и это, жить только избранными мгновеньями... Я отнюдь не мечтаю о карьере актрисы, но кино для меня - это такой побег в чужую драму или чужой смех, оно настолько является частью моей жизни, что я, в свою очередь, хотела бы участвовать в его жизни.

C  Вы посещали драматические курсы, а стали певицей.

M  Я тут ни при чём, на этот раз песня выбрала меня, а я и не думала петь. Мне очень повезло, и сначала я этого не осознавала. Сегодня мне это полностью подходит. Я не драматизирую, но то, что происходит каждый вечер на сцене так исключительно, настолько сильно, это заставляет меня почти плакать (в её глазах, кажется, сейчас появятся слёзы). Извините.

C  Каждый вечер на сцене вы плачете во время исполнения двух песен. Вы вызываете слёзы, как это делает актриса?

M  Я не думаю, что обладаю этим актёрским талантом. Во мне говорят песни, они вызывают во мне образы, которые меня трогают, которые я должна выразить. Но мою историю таким же образом переживает и публика. Для неё это тоже сильные моменты. Она ждёт этих слёз, но их цену составляют ответные слёзы. Мои слова имеют значение, только потому, что они обращены к публике.

C  Об этом много писали, но есть лично у вас убеждение в том, что вы являетесь для ваших поклонников чем-то большим, чем обычно является артист для своей публики?

M  Я не думаю, что смогла бы продолжать без этого, довольно исключительного, характера нашего диалога. Я в этом нуждаюсь для того - это сильное слово - чтобы выжить. И я не могу сказать просто - выжить в этой профессии, потому что эта профессия - моя жизнь. Мне плохо жить без моей работы, когда я не пишу, не пою, когда я не на сцене, что и является сутью этой профессии.

C  Эта любовь также может превращаться в кошмар. Пятнадцать лет назад один поклонник, отчаявшийся из-за того, что не мог добиться встречи с вами, застрелил служащую вашего дома звукозаписи.

M  Такие потрясения очень тяжело пережить. Не знаю, присущи ли они этой профессии вообще. Я не хочу слишком много думать об этом. Я не считаю себя кем-то в достаточной степени исключительным, чтобы постоянно думать об этих всегда вероятных крайностях. Исходя из этого, я защищена.

C  Вы живёте в Лос-Анджелесе?

M  Нет, я никогда не жила в Соединённых Штатах, я только провела там восемь месяцев.

C  Но вы, кажется, скучаете в Париже. Что для вас скука и её противоположность?

M  Я быстро начинаю скучать, когда я не творю, когда я не увлечена кем-либо. Но природа этой скуки не в том, что я не знаю, чем себя занять. Это скука философа, такого философа как Сиоран. Эта скука во мне, глубоко, она необъяснима, и против неё ничего нельзя сделать.

C  Шер или Pet Shop Boys на сцене ведут себя стандартно, но концепция ваших концертов не имеет французского аналога. Как вы её создаёте?

M  Я очень мало хожу на концерты, но это желание родилось из-за необходимости. Именно потому, что мне было бы скучно петь, просто стоя перед микрофоном. Мне нужна постановка, тотальное шоу, которое приводило бы в экстаз. Это должно быть мечтой. Этим требованием объясняется то, что я ждала семь лет прежде, чем в первый раз подняться на сцену.

C  Вас сравнивают с Мадонной. Однако в вас есть намёк на сексуальность там, где она её недвусмысленно, а иногда и безвкусно симулирует (выражает согласие, кивая головой). Вас беспокоит, что иногда этого различия не делают?

M  Беспокоит ли меня это? Да и, в сущности, нет. Эта игра в сравнения меня не интересует. Эта игра забавляет в основном средства массовой информации.

C  Создаётся впечатление, что вы живёте в замкнутом мире, но иногда в вас также обнаруживается любознательность.

M  Думаю, что я очень любознательный человек, любознательный в первую очередь по отношению к ближнему, к людям вообще, к живописи, к литературе. Я люблю путешествовать и открывать новое, но одновременно я живу в заточении в своем замкнутом мире. Я живу в уединении, укрывшись в своём домике, и редко выхожу от туда. Но вы знаете, мы говорим обо мне и моих парадоксах, но они у всех похожи. У каждого человека свои несоответствия и свой внутренний хаос.

C  Искренность, кажется, является для вас центральным вопросом, но средства массовой информации скорее стараются доказать, что вы просчитываете ваши песни, клипы и суждения.

M  Тем хуже для них, но и тем хуже для меня. Мне очень хорошо удаётся отстраниться от критики, но все мы люди, и нельзя не чувствовать себя уязвлённой.

C  В ваших клипах вы часто воплощаете собой персонажей, которые не сдаются ни под пыткой, ни под угрозами. Для вас важно понятие героизма?

M  Когда я думаю над клипом, я не пишу на бумаге, что буду использовать такой-то элемент для обозначения или воплощения того или иного понятия. Но идея, которая мне нравится больше всего, это стать неземным существом.

C  Потому что быть человеком значит неизбежно идти на компромисс?

M  Решительно, человек - это мешок компромиссов (смеётся). Я люблю мир фей, мир внеземных существ, мне нравится идея потустороннего мира, я люблю то, что сложно увидеть...
 

© 2000-2004 MFRFC