Robert

Робер - талантливая французская певица и актриса. У нее достаточно своеобразные песни, стихи и, частично, музыку к которым пишет она сама. Можно сказать, что Робер не гонится за коммерческой известностью и пишет песни исключительно в свое удовольствие, поэтому она не очень широко известна во Франции и, тем более, за рубежом. Пресса иногда проводит параллели между творчеством Робер и Милен. Похожи они или нет - судить вам.

Официальный сайт: robertlesite.net

Для тех, кто ее не знает, и вопреки тому, чему могли бы верить, Робер - молодая женщина, хрупкая и талантливая, которая имеет уже в своем активе более 10 лет карьеры и два красивых альбома - Sine и Princesse de rien. Будучи долгое время сравниваемой с Милен Фармер, (настолько близки тесситуры их голосов), Робер, однако, далека от того, чтобы быть простым клоном "рыжего идола". Мы встретились с этой маленькой женщиной по случаю выхода ее нового альбома, Celle qui tue ("Та, которая убивает"), в котором большая часть текстов была написана лично Amelie Nothomb (Амели Нотомб). Она вспоминает со всей ее простотой свою карьеру, свои провалы, сцену, фанов, встречу с Милен, сбор грибов и даже теннис!

- Я работала как обычно, то есть я как бы работала (смеется), я шучу! Я написала такие тексты, которые могла бы написать как совсем недавно, так и очень давно. В этом альбоме есть тексты, которые были уже написаны для Sine или Princesse de rien. А потом Амели мне предложила много песен. Моя жизнь действительно изменилась, когда я встретила Амели: то, как она посмотрела на меня, заставило и других посмотреть на меня. По ее отношению и способу меня поддержать на протяжении этих лет в то время, как я была нигде, у меня сложилось чувство, будто Амели мне давала оружие. Я поняла, что, когда я пишу и терплю то, что меня заполняет, я направляю эту боль против себя. Именно поэтому я не слишком люблю писать, потому что я страдаю, я плачу, я становлюсь очень слабой. А когда Амели мне пишет тексты, то это ее боль, но она ее не обращает против себя, и это мне позволяет чувствовать себя сильнее. Я говорю это особенно по отношению к выступлениям на сцене, когда я иногда бываю взволнована после спетых песен, настолько они печальны. К счастью, я говорю себе: "Будут песни Амели, которые все поправят!" (смеется)

- Да, но они мне не делают больно, даже если у меня такое чувство, что это - мои тексты. Просто, когда она собирается написать "я уезжаю на войну", у меня это было бы скорее "я собираюсь умереть"! Когда уезжают на войну, могут уехать, также, чтобы умереть, но Амели уезжает наступательно, а я уезжаю по принципу "я возьму одну себя!"

- Первым синглом будет A la guerre comme a la guerre ("На войне как на войне"). Я думаю, что будет и клип, но в настоящий момент нет ничего определенного. Я представляю себя на теннисном корте, с противником. На войне как на войне - это действительно то, что происходит на теннисном корте!

- Серьезно? (смеется). Нет, я скорее увидела бы себя в свадебном платье, ей-богу!

- Я взяла два или три урока и мне сказали: "перестань прыгать вокруг мяча как танцовщица!"

- Я полагаю, что это ясно! Я всегда любила и люблю электронику. Я думаю, что Celle qui tue - электронный альбом, даже если там впервые и появились гитары. Именно там, потому что я хотела второй голос, а у гитары есть нечто чувственное, то, чего у электроники нет. Я очень привязана к композиции. Я считаю, что душой музыкального произведения является не грув или свинг, а именно композиция. С момента, когда начинает звучать пианино или голос, хочется освободиться от всего и идти за красивыми звуками, словно собирая на берегу самые красивые ракушки.

- Сбор грибов! Сейчас как раз самый сезон, но я вам не покажу места, где я их собираю! (смеется). А также это, конечно, репетиции перед концертом в Cafe de la Danse 7, 8 и 9 октября.

- Я не слушаю ничего, потому что у меня действительно нет времени! После репетиций и сбора грибов я вечером ложусь и немного читаю.

- Я настолько верна тому, что уже люблю, что я не слушаю новых вещей по мере их выхода. Так, я с Вами поговорила бы о певце Arno, которого я обожаю, о Portishead и затем о Goldfrapp. Мне очень нравилась ее фотография среди деревьев, полностью анахроническая. Я много думала об этой обложке, когда делала свою.

- Робер! Если бы я должна была обойтись без кого-то, так это без меня, потому что я нахожу, что я слишком хрупка, слишком поверхностна... (молчание)

- Я ее увидела по телевидению, до этого я не была знакома с ее творчеством, ее личность и ее мир поразили меня словно молния. Это было у Даниэля Люмброзо, на LCI, и я сказала Матье (прим.: Mathieu Saladin, компаньон): "эта женщина - экстраординарная". Но я не покупала ее книг. Несколькими месяцами позже я получаю книгу Амели Нотомб. Я не стала знакомиться с творчеством молодой женщины, которую увидела по телевидению. И тогда я была не очень довольна, так как меня ужасает, когда мне навязывают, что читать. Впрочем, это меня рассмешило, так как вначале, когда один общий друг навязал Амели послушать мой диск, а она не хотела, говоря "топ-модель, которая поет, я вижу стиль, ее зовут Робер, это не смешно". И затем, когда она послушала мой диск, и он ей понравился, она мне послала свою книгу, и у меня была почти та же реакция: "недоверие"! Но уже через 10 страниц я сказала себе: "Так, Ионеско умер, но есть еще кто-то очень сильный, кто вот-вот появится". Контакт состоялся, я сказала бы, вследствие такого обмена "хорошими поступками". Она мне назначила встречу в сквере у Национальной Библиотеки. Был вечер, и мы смеялись в течение двух часов. Не говорили о профессии, впрочем, мне нечего было об этом сказать. У меня было такое чувство, будто встречаю кого-то, кто мог бы быть моей сестрой. Это было как удар грома. Я полагаю, что Амели поняла трудное положение, в котором я находилась, и она не хотела, чтобы это так продолжалось. Она совсем не думала о том, чтобы мне писать песни, но она хотела, чтобы я продолжала эту профессию. Таким образом, она мне писала каждый день по факсу. А я ей отсылала по два-три слова, так как я не писательница. Это длилось 2 года. Когда она не могла мне написать, она мне звонила. И спустя 2 года, она мне послала текст, говоря: "это не песня, но это для Вас, именно Вы меня вдохновили на Celle qui tue ("Та, которая убивает")". Я его прочитала и сказала ей: "почему Вы говорите, что это не песня?". Я полюбила эту песню, ведь столько всего в ней меня касалось. Начиная с этого, именно я уже просила ее написать мне тексты, причем до этого я не думала никогда о том, чтобы просить кого бы то ни было о подобном.

- Я полагаю, что именно другие остановились для меня. Я же продолжала, и в доказательство Амели увидела альбом, который вышел не во Франции (Princesse de rien), а в Японии - единственной стране, которая меня принимает и принимает, впрочем, очень хорошо (улыбается). Но во Франции все было закрыто для меня на четыре оборота ключа.

- Это было еще во время Sony. Я получала письма так же, как Патрисия Каас! (смеется) Я всегда получала много корреспонденции, даже когда я была нигде. Люди мне посылали письма, почтовые открытки и букеты цветов, говоря мне, чтобы я не останавливалась...

- Знаете, если честно, то нет. Происшествия случаются всюду, и везде и всегда есть странный тип людей, вредящих кому-либо другому. Я не думаю, что среди известных людей больше таких, которые бы заставили себя нападать, чем среди неизвестных. У меня скорее есть чувство, что я получаю всю полноту любви. В настоящий момент зло, которое я получила, не исходит из людей, которые меня любят.

- Это было в Студии 22, когда я записывала Elle se promene. Милен пригласила меня на две передачи - на RTL и на другое очень солидное радио, которое, однако, мне отказало по причине моей "неизвестности". Я была потрясена, потому что меня уже сравнивали с Милен Фармер и быть приглашенной Милен - это надо было ее слышать: "нет, она меня не копирует". И так как я никогда не копировала Милен Фармер, это было бы чудесно, что именно она сказала бы всему миру, до какой степени ей нравилась моя работа, до какой степени Лорану (прим.: Бутонна) нравился мой клип (прим.: режиссер John Lvolff), как он мне об этом говорил. Я говорила себе, что такая поддержка Милен и Лорана смогла бы открыть глаза студии грамзаписи эпохи.

- Да. Голос. Во Франции практически нет певиц, которые поют в дыхании. У меня очень большая тесситура, я занималась классическим пением, но во Франции, как только начинают использовать дыхание, люди говорят: "ой, у нее нет голоса". В то же время, если бы они были немного знакомы с техникой пения, они бы знали, что петь в дыхании труднее, так как расходуется намного больше воздуха. Милен это делает, Adjani, которая хоть и не певица, но под надежной охраной, это делает... Serge Gainsbourg, а также... (Робер колеблется, берет английский акцент) Jane Birkin! Сейчас, наверное, надо было бы исполнить что-нибудь из репертуара Лары Фабиан, какой-нибудь из ее восхитительных пассажей, чтобы быть по-французски политически правильной? Все ждут, а я так и не исполнила ничего из Лары Фабиан (смеется)! Другие общие пункты с Милен? Я вижу в ее текстах, что также страдает именно женщина, но как она распутывается с этим в своей жизни, я не знаю.

- Нам предлагают столько всего пресного, пустого и бессодержательного, что я не понимаю, как можно уже столько лет ожесточенно нападать на Милен Фармер. В начале сказали, что это не пойдет, затем, что это ненадолго, а теперь говорят, что это не останется. Но что они собираются придумать в следующий раз? Милен сверхкрасива, у Милен великолепный голос, Лоран Бутонна - это кто-то исключительный, кто делает возвышенные клипы, кто сделал возвышенный фильм (прим.: Giorgino)... Что Вы хотите, чтобы я Вам еще сказала?..

- Знаете, в настоящий момент я не страдаю от таких нападок, поэтому я не боюсь! (смеется)

- Я прошла специальный курс пения, чтобы ни одна из моих нот больше не походила на ноты Милен! Профессор Richard Cross, который дал мне этот курс (прим.: профессор пения, участвовавший в прошлом году в Popstars), и который еще раньше дал такой же курс и Милен, мне сказал: "ты не должна ничего менять, у тебя нет ни одной общей с нею ноты, кроме того, физически она намного более развита, чем ты, в ней больше женщины". Что до меня, то я не сумела бы об этом так сказать...

- Когда оно мешает, то, очевидно, что я раздражена. Но, признайте, что, если бы меня сравнивали с "Machine" (смеется), то это было бы еще неприятнее! Уж лучше быть сравнимой с кем-то, кто талантлив!

- Нет, он не будет отличаться каждый раз, как это было в предыдущей серии, когда я сделала розовый вечер, голубой вечер, но это было только по просьбе поклонников. Это будет уникальный вечер с совершенно другой атмосферой, где оформление будет сильно отличаться от того, что я делала раньше. Я говорю это, потому что я делаю всегда все сама: костюмы, сценографию, оформление, и среди всего этого я импровизирую с остальным. Я люблю чувствовать себя на сцене как дома, где есть только вещи, которые мне очень дороги, и нет никогда чужих мне вещей. Только создав этот мир, который является, так сказать, моим домом, я могу позволить себе в него войти. Я у себя, я с людьми, которые меня любят, и мне хорошо.

- Или нет!

- Грибы

- Lydie

- Гм... Под моим диваном (смеется)!

- Где это?

- Забавный момент!