Книги о Милен Фармер

Милен сидела на заднем сиденье такси и в очередной раз перечитывала строки записки, которую она нашла сегодня утром на подушке:

"Наверное, мы поспешили. Я понимаю, что тебе трудно было решиться на этот шаг. А теперь тебе еще трудней. Ты чувствуешь, что оскорбила Патрика, изменив памяти о нем. В этом моя вина. Я сожалею, что заставляю тебя страдать..."

- Рано... - прошептала Милен. - Наверное, ты прав. Поэтому мне не по себе. Прошло еще мало времени...

Шофер с любопытством взглянул в зеркало заднего обзора, рассматривая странную пассажирку, разговаривающую сама с собой. Ее облик казался ему таким знакомым и даже родным, но он никак не мог вспомнить, где же он встречал эту женщину.

"Но все же я очень благодарен тебе за эту ночь. Я давно не испытывал столь сильных эмоций. Это необыкновенно! И я люблю тебя. Надеюсь, со временем твоя боль утихнет, и ты сможешь ответить мне взаимностью..."

- Кажется, я тоже люблю тебя... И прости мне те слезы...

Водитель вновь взглянул в зеркало и улыбнулся - времена его романтической молодости давно прошли, но страсть к любовным историям осталась.

Такси проехало перекресток и свернуло направо, припарковавшись на свободное место у фонаря.

- Приехали, мадам.

- Что?..

Милен и не заметила, что машина остановилась, но, осмотревшись, она узнала знакомую улицу.

- Ах, да... Спасибо.

Она протянула ему деньги и вышла из машины, но шофер ее окликнул:

- Извините, мадам. Мы с вами нигде не встречались раньше? Уж больно мне ваше лицо знакомо.

- Пожалуй, нет.

- А вы не отдыхали прошлым летом в кемпинге в районе Великих Озер, у Гурона?

- Нет.

- А на Сейбле вы не бывали?

- Наверное, вы меня с кем-то путаете.

- Наверное... - он задумался. - Ну, что ж, извините.

- Пожалуйста, - она улыбнулась и захлопнула дверь.

- И все же, я вас где-то видел!

Она опять ответила улыбкой и вышла на тротуар. Такси тронулось с места и выехало на проезжую часть. Водитель включил радио и, настроившись на любимую волну, тут же услышал знакомые слова из "Без логики" Милен Клемансо:

"Если Бог создал нас

Такими, как Он,

То, наверное, зависть он пас

К сатане, что раскачивал трон"

- О, черт! - он ударил руками по рулю. - Вот где я ее видел! Неужели сама Милен?!!!??! Не может быть!

Он обернулся и посмотрел на то место, где высадил свою пассажирку, но ее уже не было.

- Не могу поверить, - он улыбнулся и поехал дальше. - Наверное, ты спятил, старик.

Милен поднялась на пятый этаж и постучала в дверь квартиры N9. Оттуда послышался голос Филиппа:

- Входите, открыто. Оставьте, пожалуйста, заказ на столе и запишите это на мой счет. Спасибо.

В ванной слышался шум воды - Филипп принимал душ. Милен, решив подождать его в комнате, закрыла дверь и прошла в гостиную. Яркий солнечный свет заливал комнату, оставляя следы на темной полировке мебели. Гостиная в светлых тонах, обставленная с явным вкусом и любовью ко всему красивому, комфортному и уютному, сияла чистотой и свежестью. Здесь царил относительный порядок. Единственное, что не совсем вписывалось в изысканный интерьер, - это был письменный стол, заваленный какими-то бумагами, половина из которых была скомкана или разорвана; за горой бумаги светился монитор ноутбука с набранным текстом. Рядом со столом валялся опрокинутый стул.

Милен сняла пальто и бросила его на кресло. Сев на диван, она взяла с журнального столика какой-то музыкальный журнал и стала его листать. Как всегда - набор пустых сплетен, обтекаемых статей и довольно качественных фотографий, апрельские чарты, реклама и тому подобная ерунда. Она отбросила журнал в сторону и, поднявшись, осмотрелась - взгляд ее остановился лишь на абстрактной палитре ярких цветов картины в стиле супрематизма, висящей над каминной полкой. На самой полке в рамочке стояла фотография маленького мальчика и его родителей. Милен с улыбкой рассматривала пухленького малыша на коленях отца, смутно угадывая в ребенке черты Филиппа. Затем она подошла к столу, подняла стул и взглянула на ворох бумаги. Она взяла один лист - это была вырезка из статьи о ней. Милен несколько удивилась. Она просмотрела еще пару листов, и все это были те или иные статьи о ней, о существовании некоторых из них она даже и не подозревала.

- Странно... Зачем ему это?

Она немного разгребла бумагу и взгляд ее упал на монитор ноутбука. Она бегло пробежалась глазами по тексту и почувствовала, что ей становится плохо. Милен медленно опустилась на стул и некоторое время ошарашено смотрела на текст, боясь поверить увиденному. Ее то и дело бросало в озноб от вновь настигшего разочарования. О, как ей не хотелось верить написанному, но больше всего угнетало то, что это написал человек, которому она так бессознательно доверилась!

"...И этот палач с ликом ангела и глазами, светящимися то ли действительно от слез, то ли горящих безумным блеском, клятвенно уверял, что семья для нее важнее жизни. Только чья же тогда жизнь была брошена на жертвенник судьбы во имя "великой" цели - совершенства? Жизнь, с которой Милен была готова расстаться. Но не подумайте, что со своей! Черная метка в этой "русской" рулетке с удачей выпала на долю прелестной девочки, которой еще не исполнилось и пяти, и ее отца - так называемой семьи Милен. К счастью или нет, но на этот раз она удачно сыграла партию, и пуля оказалась в патроннике. Оставалось только нажать на курок... И теперь, как всегда, искусно и профессионально наша без подделки нежная Милен разыгрывает еще одну роль из своего безграничного и лживого репертуара - роль безутешной черной вдовы, примерно скорбящей по погибшим. Такова жизнь..."

- Боже... Как он мог?!

Она закрыла руками лицо, пытаясь справиться с внезапно охватившим ее гневом. Ей хотелось мгновенно уйти и не видеть его лица, опротивевшего до невозможности. Она резко поднялась и рванулась к двери, но вдруг остановилась как вкопанная: в гостиную в банном халате вошел он.

- Ты?! - удивился он. - Не ожидал тебя здесь увидеть. Что ты здесь делаешь?

- Я... - она пыталась сдержаться. - Я хотела поговорить.

Милен протянула ему его записку и попыталась уйти.

- Куда ты? Ты же хотела поговорить. Или уже не хочешь?

Она молчала.

- Что-то не так?

- Не так?! - с сарказмом переспросила она. - И ты еще спрашиваешь?!

- Я не понимаю...

- Зато я все прекрасно поняла! - вскричала она. - Как ты мог? После всего... Как?!!!

- Да что с тобой, черт возьми? - в свою очередь закричал Филипп.

- Что это, по-твоему? - она указала на стол. - По-твоему, это, наверное, дело всей жизни. Конечно! Такая сенсация! Милен Клемансо - бессердечная стерва, убившая свою семью! Как же! А по-моему, грязные инсинуации, недостойные даже последней бульварной газетенки! Какая же я дура! Господи! - она всплеснула руками. - Неужели мне можно кому-то доверять?! О чем я думала???

Филипп молча прошел мимо нее и, сев в кресло, налил себе коньяка.

- Я ведь поверила тебе, - она обернулась. - А ты обманул меня. Это подло...

- Не тебе меня судить, - сухо заметил он.

- Конечно, не мне. А я и не сужу, я презираю тебя. Но я сама виновата, я до сих пор продолжаю верить людям. Видно, жизнь никак не может меня научить обратному. А подобные тебе пользуются этим. Поздравляю! У тебя отлично получилось! Я ничего не заподозрила, ты далеко пойдешь! Я даже в чувства твои поверила. Оказалось, ложь.

- Ты делаешь мне комплимент, - с улыбкой произнес он. - Спасибо!

Его наглость потрясала Милен, она не знала, что ответить.

- Если ты напечатаешь это, - справившись с замешательством, предупредила она, - я подам на тебя в суд. Я уничтожу тебя и твою паршивую газетенку!

- Нельзя скрывать правду от людей.

- Это чистая ложь! Как ты, вообще, мог впутать память о них в свои грязные дела?! Как ты смеешь осквернять их ложью?! Кем ты себя возомнил? Господом Богом? Напрасно! Ты ничто! А вот те, кого ты облил грязью, гораздо достойнее тебя. И жаль, что Господь так несправедлив, позволяя тебе жить, а им - умереть.

Она бросилась к двери, где столкнулась с посыльным гарсоном, который принес завтрак Филиппа. Милен со злостью выбила поднос из его рук и направилась к лифту.

- Мадам! - возмутился посыльный. - Что вы себе позволяете!

- Оставьте, она не в себе, - сказал Филипп.

Тут в комнату опять ворвалась Милен и, схватив свое пальто, направилась вон из квартиры, мельком взглянув на посторонившегося гарсона и хлопнув дверью.

- Прощай! - крикнул ей вдогонку Филипп.

Расплатившись с посыльным, он долго расхаживал по комнате, задумавшись над ее словами. В конце концов, он взял телефон и набрал номер парижского бюро редакции.

- Привет, мне нужен Матьен. Я подожду. Жорж? Привет, у меня плохие новости. Да, насчет нее. Я не буду писать эту статью. Потому что я этого не хочу. Раз ты хочешь, ты и пиши. А я не буду. Она все знает и хочет подавать в суд. Нет, я не испугался. Не впервой. Просто не хочу быть скотиной. Мне ее даже жалко... Слушай, не ори на меня. Я сказал, что не буду, значит, не буду. Все. Прими успокоительное. Прощай, Жорж, - он повесил трубку, допил коньяк и швырнул бокал в груду бумаги на столе. Затем он рухнул в кресло, откинулся на его спинку, запрокинул голову и закрыл глаза.